Родился 7 декабря 1938г. Уроженец г.Иваново (Россия) в семье военнослужащего.
С 1946г. жил в Лисичанске, поэт, художник, педагог.
После окончания ЗНУИ в Москве в 1965г. работал художником- оформителем, преподавал ИЗО в детской художественной школе и детской школе искусств № 1.
Рисовать начал с детства. А вот увлечение поэзией пришло в юности.
Печатался в областных и коллективных сборниках: «Исток» (1988), «Восьмиголосье» (1999), «О вас и для вас» (2002), «Лисья балка» (2004), «Соприкосновение» (2005).
Автор поэтического сборника «Линия» (2001). С 1976г. - в составе литературного объединения «Исток», а с 2001г. — член МСПУ.
Награжден медалью Лауреата Всесоюзного смотра самодеятельного художественного творчества, медалью «Ветеран труда Украины».
В 2004г. А.Пацубиенко не стало.
Неизвестный солдат
Солдат шагал, дышал озоном.
Не привыкать ему пешком.
Березка в платьице зеленом
Махала вслед ему платком.
А горизонт то приближался,
То отступал куда-то прочь.
И день лишь только начинался,
Еще не ведая про ночь.
Еще не каска, а пилотка,
Еще черемуха цвела,
И безымянная высотка
Еще ничейною была.
Еще не вылетела пуля
Солдата встретить горячо,
И горе плечи не согнуло
Солдата матери еще.
А было это в сорок грозном.
Ему с дороги бы свернуть –
Его вернуть еще не поздно,
Но дан приказ— отмечен путь.
У вечного огня
На гранитные ступени
Прямо, как стоял,
Опустился на колени
Старый генерал.
Опустился, не жалея
Ни спины, ни ног.
Больно врезался в колени
Каменный порог.
Надо бы шинель поправить,
Полы приподнять:
Не умеют генералы
На колени стать.
А стоит, стоит и плачет,
И понятно все:
Не пред Богом знать и значит,
Что-то есть еще.
Перед чем встать на колени
Совесть нам велит.
Встал — и ахнула аллея.
А гранит молчит.
От фамилий на граните
Аж в глазах рябит...
"Если можете, простите..."
А гранит молчит.
Мое поколение
Мы поколение лишнее.
А.Вознесенский
Дорогое мое поколение,
Где наш отдых и где наш покой?
Бьет нас новое цен повышение
Государства родного рукой.
Трудовые где подвиги наши?
И за что мы боролись, когда
Собирает "бычки" дядя Паша —
Ветеран и войны и труда?!
Моет пол день и ночь тетя Мотя
(Ведь на пенсию ей не прожить).
За всю жизнь столь пролившая пота,
Что всю землю им можно полить.
Рыбий жир ели с солью на завтрак,
Из газеты сшивали тетрадь,
В красных галстуках в Светлое Завтра
Выводили нас маршировать.
На заводы мы шли по наследию,
Чтобы дело отцов завершить.
На одну выживали стипендию,
Чтобы по-человечески жить.
Воспевая озера Карелии,
Уезжали на Братскую ГЭС.
И хоть в бога и черта не верили,
Свято верили в КПСС.
Наша партия — совесть эпохи,
Что случилось? Ты дай нам ответ.
Чем гордились, собрали по крохам.
Ничего уже этого нет.
Укрепляя Серпа связь и Молота,
И бедней, чем церковная мышь,
Научились жить бедно и холодно,
Нас ничем уже не удивишь.
Денег нет — как-нибудь обойдемся,
Света нет — посидим со свечой.
Летом фрукты пойдут — перебьемся,
Посидим на картошке зимой.
Но обидно за детство военное,
За отцов, что под Вечным огнем,
Когда слышишь с трибун неизменное:
"Надо выжить..." "Все переживем..."
Все соки успели с нас выжать,
И нас, ветеранов труда,
Пришли агитировать выжить...
Когда же нам жить, господа?!
Баллада о лошади
Все мы немножко лошади,
Каждый из нас по-своему лошадь
В.Маяковский
Одна лошадка родом из села
Уж очень к людям доброю была.
На ней катались все, кому не лень.
На ней дрова возили каждый день.
С восьми ноль-ноль часов и до пяти
Грузили все, что может довезти.
Кнутом ремённым, резко грубым словом
В пути ей не давали отдохнуть,
Скупились на обычные подковы —
Овсом не забывали попрекнуть.
Лошадка зла в упор не замечала,
Стараясь все приказы исполнять,
Но превратился хвост её в мочало
И боли в сердце стали донимать,
И пожелтели беленькие зубы,
И постепенно выпали на треть.
И кляче больно вывернули губы,
И стали в зубы долго ей смотреть.
И, чуя всем нутром, что это значит,
Она всю жизнь свою отвергла вмиг...
И, удивившись, что и лошадь плачет,
Остановился рядом грузовик.
И посадили старенькую клячу —
Как даму, подсадили в грузовик.
И ехала она на нем впервые,
Как много лет все ездили на ней,
И, вытянув натруженную выю,
Глядела лошадь СВЕРХУ на людей.
...Дорога все бежала и бежала,
Телегою скрипели тормоза.
И небо голубое отражали
Ослепшие от старости глаза.
Сонет последнего долга
Став жертвою языческих традиций,
Мы любим мертвых больше, чем живых.
Целуем в лоб холодные их лица
И вечно помнить обещаем их.
Сказав слова красивые, как розы,
Спешим домой — нас ждет еще обед
И куча дел. А мертвые сквозь слезы
И сквозь цветы глядят нам долго вслед...
Я протестую! Долг сейчас верни!
Хочу, чтобы иначе поступали.
При жизни коль цветы не поступали,
Так мертвому зачем нужны они?!
Последний долг— при жизни и сполна!
Но мертвым привилегия дана.
Сонет памяти
Не отпускает память от стола.
Во власти запятых и точек.
Весь мир сейчас на острие стила,
На совести моих корявых строчек.
Все, чем я жил, осталось в стороне.
Нет ничего сильнее и дороже.
От памяти мороз бежит но коже,
Душа горит - и тело, как в огне.
Но сделать ничего я не могу —
В плену у непонятной власти,
В каком-то заколдованном кругу
Не мне принадлежащей страсти.
О, Память, чья ты? "Мертвых и живых
И не рожденных земляков твоих."