|
Меню сайта
Календарь
Друзья сайта
Статистика
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
Пацубиенко Александр Сергеевич Родился 7 декабря 1938г. Уроженец г.Иваново (Россия) в семье военнослужащего. С 1946г. жил в Лисичанске, поэт, художник, педагог. После окончания ЗНУИ в Москве в 1965г. работал художником- оформителем, преподавал ИЗО в детской художественной школе и детской школе искусств № 1. Рисовать начал с детства. А вот увлечение поэзией пришло в юности. Печатался в областных и коллективных сборниках: «Исток» (1988), «Восьмиголосье» (1999), «О вас и для вас» (2002), «Лисья балка» (2004), «Соприкосновение» (2005). Автор поэтического сборника «Линия» (2001). С 1976г. - в составе литературного объединения «Исток», а с 2001г. — член МСПУ. Награжден медалью Лауреата Всесоюзного смотра самодеятельного художественного творчества, медалью «Ветеран труда Украины». В 2004г. А.Пацубиенко не стало. Неизвестный солдат Солдат шагал, дышал озоном. Не привыкать ему пешком. Березка в платьице зеленом Махала вслед ему платком. А горизонт то приближался, То отступал куда-то прочь. И день лишь только начинался, Еще не ведая про ночь. Еще не каска, а пилотка, Еще черемуха цвела, И безымянная высотка Еще ничейною была. Еще не вылетела пуля Солдата встретить горячо, И горе плечи не согнуло Солдата матери еще. А было это в сорок грозном. Ему с дороги бы свернуть – Его вернуть еще не поздно, Но дан приказ— отмечен путь. У вечного огня На гранитные ступени Прямо, как стоял, Опустился на колени Старый генерал. Опустился, не жалея Ни спины, ни ног. Больно врезался в колени Каменный порог. Надо бы шинель поправить, Полы приподнять: Не умеют генералы На колени стать. А стоит, стоит и плачет, И понятно все: Не пред Богом знать и значит, Что-то есть еще. Перед чем встать на колени Совесть нам велит. Встал — и ахнула аллея. А гранит молчит. От фамилий на граните Аж в глазах рябит... "Если можете, простите..." А гранит молчит. Мое поколение Мы поколение лишнее. А.Вознесенский Дорогое мое поколение, Где наш отдых и где наш покой? Бьет нас новое цен повышение Государства родного рукой. Трудовые где подвиги наши? И за что мы боролись, когда Собирает "бычки" дядя Паша — Ветеран и войны и труда?! Моет пол день и ночь тетя Мотя (Ведь на пенсию ей не прожить). За всю жизнь столь пролившая пота, Что всю землю им можно полить. Рыбий жир ели с солью на завтрак, Из газеты сшивали тетрадь, В красных галстуках в Светлое Завтра Выводили нас маршировать. На заводы мы шли по наследию, Чтобы дело отцов завершить. На одну выживали стипендию, Чтобы по-человечески жить. Воспевая озера Карелии, Уезжали на Братскую ГЭС. И хоть в бога и черта не верили, Свято верили в КПСС. Наша партия — совесть эпохи, Что случилось? Ты дай нам ответ. Чем гордились, собрали по крохам. Ничего уже этого нет. Укрепляя Серпа связь и Молота, И бедней, чем церковная мышь, Научились жить бедно и холодно, Нас ничем уже не удивишь. Денег нет — как-нибудь обойдемся, Света нет — посидим со свечой. Летом фрукты пойдут — перебьемся, Посидим на картошке зимой. Но обидно за детство военное, За отцов, что под Вечным огнем, Когда слышишь с трибун неизменное: "Надо выжить..." "Все переживем..." Все соки успели с нас выжать, И нас, ветеранов труда, Пришли агитировать выжить... Когда же нам жить, господа?! Баллада о лошади Все мы немножко лошади, Каждый из нас по-своему лошадь В.Маяковский Одна лошадка родом из села Уж очень к людям доброю была. На ней катались все, кому не лень. На ней дрова возили каждый день. С восьми ноль-ноль часов и до пяти Грузили все, что может довезти. Кнутом ремённым, резко грубым словом В пути ей не давали отдохнуть, Скупились на обычные подковы — Овсом не забывали попрекнуть. Лошадка зла в упор не замечала, Стараясь все приказы исполнять, Но превратился хвост её в мочало И боли в сердце стали донимать, И пожелтели беленькие зубы, И постепенно выпали на треть. И кляче больно вывернули губы, И стали в зубы долго ей смотреть. И, чуя всем нутром, что это значит, Она всю жизнь свою отвергла вмиг... И, удивившись, что и лошадь плачет, Остановился рядом грузовик. И посадили старенькую клячу — Как даму, подсадили в грузовик. И ехала она на нем впервые, Как много лет все ездили на ней, И, вытянув натруженную выю, Глядела лошадь СВЕРХУ на людей. ...Дорога все бежала и бежала, Телегою скрипели тормоза. И небо голубое отражали Ослепшие от старости глаза. Сонет последнего долга Став жертвою языческих традиций, Мы любим мертвых больше, чем живых. Целуем в лоб холодные их лица И вечно помнить обещаем их. Сказав слова красивые, как розы, Спешим домой — нас ждет еще обед И куча дел. А мертвые сквозь слезы И сквозь цветы глядят нам долго вслед... Я протестую! Долг сейчас верни! Хочу, чтобы иначе поступали. При жизни коль цветы не поступали, Так мертвому зачем нужны они?! Последний долг— при жизни и сполна! Но мертвым привилегия дана. Сонет памяти Не отпускает память от стола. Во власти запятых и точек. Весь мир сейчас на острие стила, На совести моих корявых строчек. Все, чем я жил, осталось в стороне. Нет ничего сильнее и дороже. От памяти мороз бежит но коже, Душа горит - и тело, как в огне. Но сделать ничего я не могу — В плену у непонятной власти, В каком-то заколдованном кругу Не мне принадлежащей страсти. О, Память, чья ты? "Мертвых и живых И не рожденных земляков твоих." |
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||